Жесткие поло-ролевые различия могут оказать плохую услугу в воспитании и девочек, и мальчиков. Так, настойчивое требование со стороны взрослых или мальчишеских компаний истреблять «телячьи нежности» делает мужчину бесчувственным, подрывает его способность быть внимательным мужем и отцом. Быть всегда первым невозможно, гипертрофированная соревновательность часто оборачивается тревожностью, разрывом между уровнем притязаний и достижениями. Установка на абсолютную независимость порождает одиночество, ведь в действительности все люди взаимозависимы. «Крутизна» может обернуться конфликтами и разборками, страхом перед собственными слабостями. Гендерная социализация в семье связана с тем, как воспринимают растущие девочка или мальчик роли, которые предписаны мужу и жене, женщине и мужчине. В современной семье этот процесс усложняется существенным изменением роли матери (как психологически, так и социально). С точки зрения растущих детей, мать всемогуща, она имеет полную власть. Именно от нее, особенно в раннем возрасте, зависит то, как будет проходить взросление, насколько ребенок будет чувствовать себя защищенным. С другой стороны, девочка замечает, что в обществе мать вовсе не обладает такой властью, как в семье. В обществе доминирует мужчина, в семье – женщина. Атмосфера подавления женщин, с которой сталкиваются дети, сказывается на формировании образа матери. Непросто складываются взаимоотношения растущей дочери и отца. Отец часто проявляет противоречивые чувства по отношению к растущей дочери. У него сложилось определенное представление о женщинах, но к своей дочери у него другое отношение. Он желает, чтобы его дочь достигла большего, потому что достойна лучшей участи, чем другие женщины. Так отец формирует у дочери завышенные притязания. Однако уже к пяти семи годам (как утверждают психологи) общество вырабатывает у девочки устойчивое представление о ее подчиненном положении. Так у девочки-дочери формируется внутренний конфликт. Мать видит в растущей дочери возможность повторения, а в чем-то и исправления своего жизненного опыта. Она стремится воспитать ее так, чтобы у девочки не было тех сложностей, с которыми встретилась в жизни она сама. Тем самым мать может передать дочери свои конфликты, свои проблемы. В этом сложном пространстве отношений девочки к матери и к отцу, в котором чередуются любовь и тревога, обожествление и страх, формируется ее представление о себе как дочери и женщине. Матери в гендерном воспитании отводится основная роль. Например, считается, что разное отношение матери к воспитанию сына и дочери определяет то, как они воспринимают себя. Девочки напрямую идентифицируются с матерью, их отношения строятся на взаимном влиянии и поддержании своей общей «женскости». Отношения мать–сын описываются как принципиально другие. Мать своей «женскостью» (то есть подчиненностью) еще больше усиливает оппозицию между женским и мужским: ей самой и ее сыном. «Обучение своему гендеру» в большей мере происходит через прикосновения и ухаживания, чем вербально или через разные способы поощрений и наказаний. Эта тактильная манипуляция детьми рассматривается как фундамент гендерной социализации. Уже младенцев родители стремятся гендерно окрашивать (цвет коляски, чепчик), создать физическую разницу, поддающуюся простому наблюдению. С возрастом гендерный язык становится богаче: одежда, стрижка, стиль общения, выбор деятельности – все это способы успешного показа себя в качестве девочки или мальчика.
Чем чаще родители используют в
обращении с мальчиками и девочками разные тактики: покупают им специфические
игрушки, показывают, в какие игры следует играть девочкам и мальчикам, одевают
их, как «правильных взрослых дядь и теть», приобщая с раннего детства к «чисто
женским и мужским занятиям» (девочек учат готовить, стирать, пеленать кукол,
делать уколы; мальчиков – стрелять, играть в футбол, забивать гвозди,
собирать/разбирать трансформер), – тем вероятней, что дети в дальнейшей жизни
будут воспроизводить в своем поведении гендерные стереотипы. Обучение гендеру
происходит через «имитацию» (делай, как мама, как папа), «идентификацию» (ты –
как мама, как папа) и «интернализацию» (мама/папа – образец, и ты станешь
такой/таким же).
Социализация – это приспособление
индивидов к социальной среде, в которой они родились, их включение в качестве
действующих субъектов в различные социальные системы. Вопрос о принудительном
характере гендерной социализации был поднят в феминистских теориях. Девочка
становится девочкой, а мальчик – мальчиком (не в физиологическом, а культурном
смысле) не автоматически, а потому что их так воспитывают. Стать девочкой –
значит сначала неосознанно, потом осмысленно принять свою подчиненность,
зависимость и вторичность по отношению к мужчине и, понимая это, вести себя,
одеваться, говорить как «настоящая и правильная» девочка. Стать мальчиком –
значит осознать себя в качестве первого, основного и властного субъекта. Главная
заслуга феминистского подхода в том, что было высказано сомнение в очевидности
«женского» и «мужского», было показано, как общество (со своей историей и
ценностями), социальные институты (семья, система образования, культура,
религия, СМИ), соседи и сверстники активно участвуют в их формировании. Стать
девочкой и мальчиком не просто: нужно научиться соответствовать существующим в обществе
и близком окружении ожиданиям и требованиям, предъявляемым к этим «ролям». Мы
рождаемся с определенным биологическим полом (мужским или женским), а как мы
начинаем «показывать, демонстрировать» свою половую принадлежность – зависит от
ситуации. Но что же происходит в повседневном гендерном становлении, остается
ли в нем место для самостоятельных решений мальчиков и девочек, или их вход в
существующую культуру – «либо ты мальчик, либо девочка» – полностью
предопределен?
