Linguistic freedom is the precondition for the realization of other, fundamental rights.
Tove Skutnabb-Kangas, How the Kurds are deprivedof Linguistic Human Rights (1992)1
It is not unimportant that a person uses 'chick' nor unimportant that he stops using it. Every act reproduces or subverts a social institution (in the above case, relations between men and women).
Trevor Pateman, Language, Truth and Politics (1975)2
Понятие «гендера» вошло в современную лингвистическую парадигму гораздо позже, чем в другие гуманитарные науки, а именно во второй половине этого столетия. Первоначально работы в данной области возникли на Западе и первые системные описания мужских и женских особенностей речи и языка были сделаны на базе языков из германской и романской языковых групп. Что касается нашей отечественной лингвистики, то первые регулярные исследования по этой тематике стали проводиться только в конце 80 — начале 90 годов. И где-то уже с середины 90-х стали развиваться бурными темпами. В настоящее время этот процесс происходил и происходит столь стремительно, что сейчас с уверенностью можно говорить о появлении ещё одной новой отрасли отечественного языкознания — лингвистической гендерологии (или гендерной лингвистики).3
На современном этапе уже появился ряд работ (и, прежде всего, это монография А.В. Кирилиной Гендер: лингвистические аспекты, М., 1999), где делается попытка системного осмысления и описания языка в связи с феноменом пола, создается теоретическая модель гендера и производится систематизация методологических подходов к исследованию проблемы гендера в языкознании. Вопросы, связанные с разработкой методики лингвистического исследования гендера, созданием инструментария гендерных исследований, сейчас ставятся во главу угла в отечественной лингвистике.
Если рассматривать современное состояние гендерных исследований на Западе, то там обычно выделяют три магистральных подхода:4
Первый подход сводится к трактовке исключительно социальной природы языка женщин и мужчин и нацелен на выявление тех языковых различий, которые можно объяснить особенностями перераспределения социальной власти в обществе. При этом «мужской» или «женский» язык определяется как некая функциональная производная от основного языка, используемая в тех случаях, когда партнеры по речи находятся на разных ступенях социальной иерархии.
Второй — социопсихолингвистический подход — научно редуцирует «женский» и «мужской» язык до особенностей языкового поведения полов. Для ученых, работающих в данном направлении, статистические показатели или определение средних параметров имеют основополагающую значимость и составляют каркас для построения психолингвистических теорий мужского и женского типов речевого поведения.
Представители третьего направления в целом делают упор на когнитивном аспекте различий в языковом поведении полов. Для них оказывается более значимым не только определение частотности различий и оперирование её показателями, но и создание целостных лингвистических моделей когнитивных оснований языковых категории.
В современной научной парадигме все три подхода считаются взаимодополняющими и лишь в своей совокупности они обладают объяснительной силой.
А.В. Кирилина, проводя более подробный и системный анализ проблем лингвистической гендерологии, выделяет шесть основных направлений, которые могут быть дифференцированы как концептуально, так и с точки зрения методологии и характера изучаемого материала:5
В то же время А.В. Кирилина считает, что данная классификация является весьма условной, и все эти направления имеют много общего, так как для всех перечисленных групп, характерна сходная проблематика и объект исследования.
Если же рассматривать гендерные исследования на постсоветском лингвистическом пространстве, то необходимо подчеркнуть, что фокус исследований в отечественной лингвистике явно смещен ко второму направлению — квантитативной социо- и психолингвистике, хотя в настоящий момент наметилась и тенденция к увеличению количества исследований в рамках первого направления (изучение лексики, паремиологии на предмет выявления гендерных асимметрий и изучение степени андроцентричности, например, русского языка). Увеличилось и количество работ, посвященных изучению кросскультурных гендерных различий.8 Единственным направлением, практически не представленном в отечественной лингвистике, являются исследования по проблемам маскулинности.
Следует также заметить, что одной из последних тенденций развития отечественной лингвистической гендерологии является увеличивающееся количество работ в рамках теории постмодернизма. Ученые, работающие в этой концептуальной базе, настаивают «на применении дерридианского деконструк-тивизма, позволяющего вскрыть отношения господства и подчинения, «фаллологоцентризм» языка и общественного сознания».9 Это направление наиболее тесно связано с идеологией феминизма. Одним из лейтмотивов этого течения является положение о том, что нельзя говорить об отношениях между полами вне связи с категориями «власти», «подчинения» и «господства».
1 Лингвистическая
свобода является непременным условием для реализации других основных прав человека. Тув Скутнабб-Кангас. Как курды были лишены прав человека в отношении их языка. 2 Не столь
несущественно, произносит ли человек слово «милашка» или не произносит. Каждый речевой акт воспроизводит или же подрывает дей ствующие социальные установки (в данном случае отношения между мужчинами и женщинами). Тревор Пейтман. Язык, истина и политика. 3 В настоящий
момент в современной лингвистической парадигме эти два термина являются взаимозаменяемыми понятиями. 4 Колосова
О.А. Когнитивные основания языковых категорий. (На материале современного английского языка). Диссертация доктора филологических наук. Москва, 1996. 5 Кирилина
А.В. Гендер: лингвистические аспекты. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 1999. С. 36. 6 D.N. Maltz and R.A. Borker, «A Cultural
Approach to Male-Female Miscommunication», in J.J. Gumperz, ed.. Language and Social Identity,
