Наталья Малышева: Не есть ли это диктат, подавление свободы студента?
Ольга Плахотник: Мне кажется очень важным то, что Дима сегодня говорил. Я полностью согласна с таким вот разведением методологии.
Я поняла, что и другие тоже могут заниматься гендерными исследованиями на своих позициях, и я теперь буду более терпимо к ним относиться.
Ольга Плахотник: И так сложилось, что каждому есть место – и мне, и другим, и зря я переживала. У меня даже изменилось отношение внутреннее. Прямо психотерапия.
Олег Аронсон: Может быть, Дмитрий и проводил этот круглый стол для психопомощи.
Наталья Загурская: Хорошо, чтобы в начале каждой статьи было прописано: у меня вот гендер – то-то и то-то, тогда было бы все понятно: читать мне ее дальше или не читать.
Светлана Шакирова: Дмитрий, а вы разделяете взгляды феминистской теории?
Дмитрий Воронцов: Да, разделяю, я ее везде пропагандирую. В том смысле, что я не испытываю агрессии в отношении тех, кто ее не разделяет. Раньше я испытывал, да, у меня было такое, но это было до недавнего времени. А теперь я разделяю эту позицию: они могут быть гендерными исследователями, я могу с ними пересекаться на любой конференции, потому что я от них отстраиваюсь.
Светлана Шакирова: От них – это от кого?
Дмитрий Воронцов: Тех, кто стоит на классической полоролевой гендерной позиции. Я теперь с ними могу находиться на одном пространстве, я их не воспринимаю как конкурентов.
Наталья Малышева: Как я поняла, у них – у Димы с Ольгой Плахотник – сначала было агрессивное неприятие тех, кто не разделяет феминистских позиций, а потом с ними что-то произошло…
Дмитрий Воронцов: А потом произошло вот это вот осмысление: я подумал, надо же с этим разобраться. Например, я когда ездил в Краснодар на гендерные семинары, организуемые Людмилой Ожиговой, то там вообще известного нам с Анной Гнедаш коллегу из Астрахани не мог спокойно слушать. А он позиционирует себя как гендерный исследователь маскулинности, пишет там всякие статьи и даже книги, и, по крайней мере, это все выходит под названием «гендерные исследования». И Люда Ожигова из Кубанского университета его публикует в своих гендерных сборниках, хотя она стоит на других позициях.
Олег Аронсон: Может, проблема в том, что у вас достаточно узкая область исследований.
Дмитрий Воронцов: Вполне может быть.
Олег Аронсон: В любой другой области гуманитарного знания, допустим, философии или культурных исследованиях, там столько всего пишется, что…
Дмитрий Воронцов: Совершенно верно, поскольку философия и культурные исследования, по большому счету, не являются строгой наукой.
Олег Аронсон: А гендерные исследования являются, по-вашему, строгой наукой?
Жанна Чернова: Да ладно! Что, бывает «строго ограниченная научная область»?
Дмитрий Воронцов: Почему бы и нет?
Олег Аронсон: Нет никакой строгой науки.
Дмитрий Воронцов: Ну, я имею в виду строго очерченную область науки. Строгая наука не в плане строгости доказательств. Не в этом смысле. Строгость в плане определения ее границ – и все.
Олег Аронсон: Вы только что нам рассказали, что «гендерные исследования» не строги в самом своем определении.
Дмитрий Воронцов: Они не строги как некоторая реальность, общее поле, но вы-то находитесь в определенном строгом месте своего исследовательского поля: как отдельный человек-исследователь.
Олег Аронсон: А если я вот не хочу находиться в каком-то «строгом месте», то можно мне там и не находиться?
Дмитрий Воронцов: Да, можно. Ведь в самом начале нашего разговора я и предложил придерживаться позиции, что в нашем поле нет строгой бинарности, нет исключающего разделения на истинное и не истинное, правильное и неправильное. Есть разночтение, полифония интерпретационных моделей гендерного исследования. Есть феминистские, есть нефеминистские, но при этом – все-таки гендерные исследования.
Напомню: я предлагал просто отнестись каким-нибудь образом к предметному полю гендерных исследований, высказать личные пози-ции. А это и есть личное определение своего места в этом пространстве. Волей- неволей, каждая участница и участник нашего круглого стола был вовлечен в такой процесс самоопределения. Что и позволяет мне заключить о достижении заявленной цели и завершить нашу работу. Спасибо всем!
